Вкус свободы оказался слишком горьким. Используя неприглядные стены интерната, как опору, отрок размерял медленными, больше не несущими в себе уверенности, шагами покрытый потрескавшимся линолеумом пол пятого этажа. Путь от карцера казался ему невыносимо долгим. Небрежно накинутая на плечи белая рубаха, не его, а какого-то другого заключённого, закрывала грязные бинты, таящие под собой множество заражённых ран. Он был голоден и измотан настолько, что, казалось, мог в любую минуту упасть, испустив последний дух. Дрянь, а не жизнь…Усмешка, сорвавшаяся с его губ несла в себе печаль и разочарование. Ему некуда было пойти. Минусы его волчьего одиночества. Хотя нет, всё же была одна особа, коей он смог бы доверить себя, ведь однажды уже получил от неё поддержку, и сейчас он направлялся именно к её наставнику, дабы выяснить, где на данный момент может находиться рыжая деваха. Скай не знал, в какой комнате обитает его туз, зато уже бывал в гостях у рыжеволосого юноши, выглядящего, кстати, его ровесником, и уж никак не тянущего на человека, которому можно доверить детей. Странная личность, раздражающая само нутро блондина своей манерностью, напыщенностью, своим самомнением. При других обстоятельствах, сия персона уже давно была бы в могилке, одинокой, без всяких там надгробий, цветов и прочей чепухи, но…как и в прошлый раз, сейчас он был нужен отроку, так что получил, неосознанно для самого себя, временное помилование.
Вот и нужная дверь. Собрав последние свои силы, Виктор со всей мощью, на которую был сейчас способен, ударил по деревянной преграде. Ещё один удар. Ещё один. Тишина. Только не говорите, что его нет…С губ сорвался тяжёлый, хриплый вздох. Рыкнув, слабо, почти беззвучно, он скатился по стене к полу, его тело обмякло. Юноша истратил последние запасы своей скудной жизни на эту попытку, он не мог позволить себе совершить ошибку. Приложив впалую щёку к холодной стене, немец закрыл глаза. Участившееся дыхание сбивало ритм сердца, казалось, не способного более на полноценную работу. Чёрт…Блондин потерял сознание, впав в туманное небытие своего погибающего разума.

Томное, приятное чувство свободы. Разум, подвергавшийся пыткам, освободил тело, даруя немцу успокоение. Ему так хотелось остаться здесь, в этом сказочном мире режущей глаза белизны. Всё так аккуратно, так чисто. Утопия…
- Эй, спящая красавица, очнись!
Струя холодной воды с некой яростью вытащила юношу из небытия в  реальность, вернув тому чувство непомерной усталости и голода. Нехотя открыв серебристые глаза, блондин непонимающим, отстранённым взором уставился в кукольное лицо хозяина комнатки, в коей он, как оказалось, находился. Осознание. Дёрнув головой, Скай рыкнул, натянув на лицо гримасу ярости. Слишком близко. Наставник нарушил его зону комфорта, склонившись над ним. Бесит. Схватив рыжую прядь, с некой элегантностью покинувшую влажную капну длинных волос, отрок, намотав её на палец, резко отвёл руку назад, притягивая юношу к себе.
- Слышь, не паясничай тут, урод, - Агрессивное шипение на ухо, немного неуклюжее и неразборчивое из-за вынужденного перехода парня на английский язык. Рванувшись с кровати, при этом не забыв задеть рыжего плечом, Скай, наконец, принял вертикальное положение, одарившее его ритмичной болью в висках и густым туманом перед глазами. Чёрт…Покачнувшись, он всё же устоял, при этом умудряясь гордо поднять ослабевшую голову. Наигранно. Фальшь чувствовался в каждом его движении. Сейчас он был загнан, растоптан, самоуверенность, как маска, уж больно смахивала на карнавальную. Нельзя показывать слабость… Смешной принцип, особенно для случая, когда тебе необходима чья-то помощь. Логика отсутствует. Разнывшаяся голова, казалось, просто не была на неё способна.
- Эй, ты, - Ну да, благодарность за то, что юноша втащил его к себе в этом пренебрежительном восклицании, конечно, не прослушивалась, зато так свойственной отроку агрессивности и надменности было сполна, - У тебя пожрать да выпить есть чего?
Пробежавшись по жертве своего визита изучающим взором, Скай отметил про себя, что выглядел тот довольно…странно, неухожено. Это начинало раздражать.
- Да накинь на себя что-нибудь, смотреть противно… - Нет, внешне то наставник был огого, и этого блондин отрицать никак не мог, симпатичен, определённо. Но вот его расхлябанность, его странная эстетика была неприемлема для столь дотошного в педантичности и аккуратности подростка.
Тяжесть в теле, никуда так и не девшаяся, давила, сгибала трясущиеся колени. Сделав пару дёрганных шагов, немец нашёл для себя опору в стене. Дыхание вновь участилось. Либи подождёт…в таком состоянии я до неё не дойду, чёрт…